Автобиография

Язык оригинала: греческий

Автобиография - сочинение представляет собой автобиографию, написанную императором Михаилом VIII Палеологом. Судя по господствующему в нем тону, можно с большою вероятностью предполагать, что он собственноручно написан, или по крайней мере продиктован самим императором. Это предположение косвенно подтверждается тем а) что Михаил Палеолог был человек по своему времени очень образованный и 6) что свободное от других дел время особенно под старость любил посвящать литературным занятиям по примеру многих других византийских царей.
Время написания памятника может быть довольно точно определено на основании данных, им самим доставляемых. Император говорит в нем о своем сыне и наследнике Андронике, как совершенно уже взрослом человеке, и о своем внуке Михаиле, как подростке. Между тем относительно первого известно, что он родился в 1258 г., сочетался браком со своей первой супругой Анной, дочерью Паннонского короля, в 1272 г., вступил на престол по смерти своего отца в декабре 1282 г., имея от роду 24 года 24. Последний родился не ранее 1273 г. и в год кончины деда мог иметь около 8 или 9 лет. Все эти данные ведут к последним годам жизни Михаила Палеолога. Самым же решительным образом к этим годам и даже прямо к последнему году ведет упоминание о результатах борьбы императора с Карлом Анжуйским для сицилийцев. Результатом этой борьбы было свержение сицилийцами ига французов в начале 1282 г. (сицилийские вечерни 30 марта 1282 г). Правда, во время Сицилийских вечерен положено было лишь начало освобождению Сицилии от французского ига, действительное же освобождение совершилось несколькими годами позже, но Михаил по своим отношениям к Карлу Анжуйскому легко мог принять начальный момент за окончательный. Таким образом на основании данных, представляемых самим рассматриваемым памятником, мы должны отнести составление его ко второй половине 1282 г.
По господствующему в ней тону это не исповедь (за что автор не прочь выдать ее, переходя ко второй части), а апология, изложенная в форме молитвенного исповедания пред Богом великих и не исповедимых благодеяний от Него полученных в течение всей жизни. Эти благодеяния были так обильны и необычайны и притом следовали одни за другими в такой непрерывной последовательности, что и сам автор проникается убеждением в том, что он и все к нему относящееся имеют какой-то провиденциальный характер, и своим читателям старается передать это убеждение. Он смотрит на себя как на человека, отмеченного перстом Провидения еще до рождения на свет и во всей своей жизни бывшего лишь орудием и исполнителем божественных предначертаний. Такая точка зрения на свое призвание, конечно, не могла благоприятствовать ни откровенности, ни объективности в выборе и изложении фактов этой жизни. И действительно автор в том и другом отношении крайне разборчив и осторожен. Все, что могло бы разрушить или поколебать фикцию провиденциальности в собственном ли его сознании, или в сознании других, им тщательно обходится молчанием; так напр. он умалчивает о тех подозрениях, которые высказывали относительно его узурпаторских наклонностей оба императора и Иоанн Дука и Феодор Ласкарис младший, и о тех клятвах, которые с него тот и другой брали для ограждения себя и своего рода от обнаружения этих наклонностей, равно как и о соборных епитимиях, угрожавших ему отлучением от церкви в случае нарушения им этих клятв. Не обмолвился он также ни одним словом ни о задних ходах, которыми он обошел после смерти Феодора все эти обещания и епитимии и добился своего избрания в императоры, ни об ослеплении Иоанна Ласкариса, ни о своих униатских заигрываниях с римской курией, кончившихся лионской унией 1274 г. За то, с какою полнотою он перечисляет длинные ряды своих подвигов и как искусно группирует их, не стесняясь для получения желанного впечатления на слушателей ни умалять значения трудов и приобретений своих предшественников, ни преувеличивать значения своих собственных, ни приписывать себе, или по крайней мере своей провиденциальности того, что было сделано другими, как, например, отнятие Константинополя у латинян в 1261 г.
При таком отношении к фактам своей жизни, те фактические подробности, в которые автор входит при описании своих подвигов и приобретений, могут быть принимаемы за достоверные лишь на столько, на сколько они подтверждаются свидетельством других писателей. Справедливость впрочем требует сказать, что если отбросить тенденцию автора относить все к себе и придавать всему провиденциальное значение, а обращать внимание лишь на фактическую сторону дела, то сообщаемые им подробности не стоят ни в каком противоречии с сообщениями современных писателях о тех же фактах. Некоторыми из этих подробностей пополняются даже сведения, сообщаемые другими писателями, как напр. карта войн, веденных Палеологом и его полководцами в нынешней Греции, могла бы быть пополнена несколькими местностями, не упоминаемыми у других писателей, равно как и карта владений Карла Анжуйского в Италии, а также и история борьбы его с Михаилом Палеологом. Новы также сведения, сообщаемые автором о своем воспитании и образовании. Другие писатели об этом ничего не сообщают. Теперь этот пробел в жизни Михаила восполняется им самим.